Орнаменты на китайском фарфоре

Многие сюжеты, встречающиеся в синей росписи, более характерны для других типов росписи, при рассмотрении которых, мы на них и остановимся.

Полихромная роспись фарфора, распространившаяся с XVI в., при Кан Си блестяще развивается дальше. С одной стороны, опять повторяются минские типы, когда сохраняется ограниченное количество красок, и их интенсивная яркость, причем синяя остается в таких случаях подглазурным кобальтом. Но рисунок этой росписи резко отличен от минской более изящными, изощренными очертаниями, образующими совсем другой почерк.

С другой стороны, из минской полихромной росписи с ограниченным количеством красок развивается новый тип, обогащенный надглазурной синей эмалью двух оттенков, зеленовато-коричневой краской, применением золота и бесконечной градацией полутонов и оттенков тех же эмалевых красок, Различные вариации этой росписи в Европе условно называют, за преобладание яркой зеленой краски, «зеленым семейством».

Увеличение палитры за счет полутонов, при большом разнообразии оттенков, ведет к некоторой мягкости гаммы в целом, по сравнению с гаммой минской. Синие эмали имеют тоже более приглушенный тон, чем яркий подглазурный кобальт.

Усложнение гаммы развивается в дальнейшем при одновременном усложнении композиции и значительном мельчании рисунка. В этом плане, для более отчетливого представления, следует раздельно охарактеризовать несколько типов.

Более ранняя роспись в гамме «зеленого семейства», помимо характера и количества красок, довольно близкая к минским полихромным изделиям XVI в., в композиционном отношении характеризуется широкими, смелыми построениями при наличии сильнейших реалистических черт. Среди них преобладают изображения скал самых причудливых, но как бы взятых непосредственно из природы очертаний, над которыми по-настоящему вырастают цветущее дерево сливы, пышные красочные пионы; поднимаются над водой тяжелые лотосы, среди которых всегда можно найти двух птичек или насекомых, переданных с большой непосредственностью и естественностью.

При большом изяществе и законченности очертаний каждой веточки, – что мы отмечали и в синей живописи этого времени, – художники умели взять от природы и перенести в свое произведение самое привлекательное – и рисунок, и краски, но вместе с тем, и это следует особенно подчеркнуть, они не стремились идеализировать природу. Наоборот, они передавали ее с исключительным натурализмом, нередко изображая изъяны, которые нанесла на лист лотоса улитка или жучок, или поворачивая птичку или нарядный цветок, казалось бы, с самой невыгодной стороны.

Перечисленные сюжеты, наряду с изображением пейзажей, своим выполнением заставляют забыть, что перед нами не картина большого художника, занимающегося сложными, чисто живописными проблемами, а работа мастера, украшающего фарфоровое изделие.

Эти свободные, сложные композиции, так прекрасно и вольно увязываемые с самыми разнообразными формами изделий на белом, зеленом, красном, черном фоне, находили себе применение и на круглой плоскости блюд, а также в резервах, оставляемых на цветном или узорном фоне, сплошь покрывающем разнообразные сосуды.

Предпосылки для разделения росписи на фоновую и помещенную в резервах имели место в уже упомянутой двухи трехкрасочной росписи времени Минской династии, но там была несколько иная цель, главным образом – разграничение отдельных сюжетов.

При Цинской династии эти разграничения в виде полосок, поясков, иногда соединяемых, перерастают в сплошной фон, с более резко выделенными резервами или медальонами, предоставляемыми для другой темы, нередко выполненной и в другой красочной гамме.

Примером может служить роспись вазы, сплошь покрытой растительным, сильно стилизованным узором, оставленным резервом на красном фоне, с добавлением изображения скал, птичек и цветов, размещенных в резервах и выполненных без стилизации иным живописным приемом, чем орнамент фона.

С одной стороны, развитие этого типа росписи приводит к превращению орнаментального фонового рисунка в сплошной красочный, монохромный фон, к которому мы еще вернемся.

С другой стороны, оно идет по пути все большего дробления и нагромождения орнаментальных мотивов, являющегося одним из результатов стремления избежать скучной однотонности.

И действительно, в направлении разработки рисунка фона было также создано очень большое разнообразие красочных гамм и типов, из которых некоторые отличаются большой яркостью.

Среди них особенно выделяются изделия с росписью, состоящей из зеленого поля с густо размещенными черными мелкими точками. На этом густом зеленом фоне разбросаны красные и золотые цветы. В некоторых вариантах добавляются бабочки различной, очень богатой окраски. Очень сильно звучит соединение светлосиней, чуть лиловатого оттенка эмали на яркозеленом фоне, с чередованием различных оттенков тех же, уже знакомых, красок.

Этот нарядный и богатый по рисунку и краскам тип сплошной росписи обычно применяется или в качестве фона, обрамляющего живопись в крупных резервах, или бордюра, помещаемого по краю блюд или вокруг горла ваз.

Не менее типична другая разновидность этой же группы, когда фоном для живописи в резервах служит сплошное заполнение спиралевидным коричневато-черным, очень мелким узором, по которому разбрасывались те же красные или золотые пионы или другие цветы.

Одновременно широко входит в употребление геометрический орнамент, как, например, сплошная пестрая сетка из соединенных восьмигранников и квадратиков, или из пересекающихся линий, образующих ромбовидный узор. Этот орнамент, несколько видоизменяясь, удерживается в росписи и других типов на протяжении всего XVIII в.

В отдельную группу следует выделить роспись сюжетов с изображением фигур. В ней значительное место занимают мифологические темы и иллюстрации к литературным произведениям. Среди них нередки многофигурные батальные сцены, с очень своеобразным построением направления и движения скачущих, пышно одетых всадников. Все это упоминалось выше, когда речь шла о синей росписи, здесь в богатой красочной передаче эти сюжеты имеют совсем иной характер.

Роспись такого типа встречается не только на вазах, изразцах и в средней части блюд, но также на некоторых блюдах без борта. В таких случаях композиция рисунка строится в расчете на сплошное и равномерное заполнение всей украшаемой поверхности, где в естественный пейзаж внесены архитектурные сооружения, и где действие развертывается и внутри здания, и среди природы.

В этих последних изображениях наиболее многочисленны градации оттенков надглазурных красок, причем помимо употребления более бледной или темной краски, художники применяют группы черных штрихов или мелких точек, наносимых под цветной эмалью для передачи более темных, чисто живописных пятен.

Помимо росписи поверх глазури, гамма «зеленого семейства» применяется и для росписи неглазурованного фарфора. Те же эмали, накладываемые на так называемый бисквит, получают после легкого обжига более глубокие, чем на глазурованной поверхности, тона.

Введенная впервые в Минский период, с применением уже упоминавшегося рельефного или углубленного контура, эта разновидность росписи продолжает существовать и в переходный период между двумя династиями с тем же ограниченным количеством одновременно применяемых красок. При Кан Си эта роспись развивается в других направлениях, уже знакомых нам по типам «зеленого семейства». 

Появление в этой группе черного фона, покрываемого зеленой глазурью, на котором особенно рельефно выделяется любой из разобранных выше сюжетов, преимущественно цветы, скалы, птицы, ведет к образованию новой группы, условно называемой «черным семейством».

Особенно ярко выявляются художественные достоинства этой росписи при сопоставлении их с изделиями XIX в., подражающими «черному семейству», не имеющими ни люстра, ни глубоких тонов красок и потерявшими композиционную целостность декоровки.